что означают граффити на большой пушкинской 32
Это не граффити! Гид по понятиям и жанрам уличного искусства (и примеры с петербургских стен)
Подписаться:
Поделиться:
В Петербурге уже несколько месяцев обсуждают закон о легализации стрит-арта, а горожане оттирают монетками любимые работы уличных художников, закрашенные коммунальными службами. Несмотря на интерес к искусству на городских стенах, петербуржцы, парламентарии и СМИ до сих пор путают жанры уличного искусства. «Собака.ru» попросила куратора и сооснователя Института исследования стрит-арта Альбину Мотор разъяснить «по понятиям» как отличить стрит-арт от паблик-арта, а неомурал от визуальной пропаганды?
Работа Максима Има
Граффити группы «Осколки»
Граффити
Как выглядит? Рисунки, похожие на профессиональные книжные иллюстрации, — это не граффити. Граффити — это тег или шрифтовая композиция с именем автора или названием команды, к которой он принадлежит. Пример: анонимная группа «Осколки», у которых сформировался собственный «ломаный», навеянный русским авангардом стиль надписей. Еще один вариант граффити — мультяшный персонаж. Самый распространенный в Петербурге — человечек художника Самка, который поселился на стенах почти каждого городского района (особенно их много на набережной Смоленки в районе Уральской улицы). К культуре граффити относится и стикер-бомбинг.
Для кого? Для своих. Граффити — это глобальная субкультура и способ общения внутри сообщества. Райтеров не волнует, поймут ли их работы горожане. Граффити — нелегальная практика, и в этом ее суть.
Работа Паши Каса на Суворовском проспекте, получившая народное название «Дверь в советский Новый год»
Стрит-арт
Как выглядит? Рисунки, инсталляции, постеры и трафареты — стрит-арт может выглядеть как угодно. Это несогласованная интервенция художника в городское пространство, работу могут закрасить коммунальщики уже через пару часов. В отличие от паблик-арта, стрит-арт никто не заказывает, а художник может быть анонимным.
Для кого? Для всех, кто успеет увидеть. В отличие от граффити, стрит-арт-работы понятны широкому кругу и популяризируют идею свободного высказывания или действия.
Павел Шугуров. «Ангел Победы»
Работа проекта «Сеть», которая в 2014 году появилась на набережной Обводного канала
Визуальная пропаганда
Как выглядит? Если вы видите на брандмауэре изображение исторических персон или прославление военных побед — это визуальная пропаганда. В этом направлении работает художник Павел Шугуров, патриотические работы на стенах Петроградской стороны — его рук дело.
Для кого? Для широких слоев населения.
Мозаика на корпусе НИИ цитологии РАН
Монументальное искусство
Как выглядит? Масштабное произведение искусства, выполненное по академическим канонам профессионалами-монументалистами на заказ. Стрит-арт и даже паблик-арт работают с актуальной повесткой, а монументальное искусство — вне времени. Например, мозаики, которые украшают ТЮЗ, мозаичные панно на станциях метрополитена — это монументальное искусство.
Для кого? Для вечности.
Александр Blot «Слышать самого себя», работа находится во дворе бара «Мачты»
Работа Стаса Багса для фестиваля «Арт-проспект» в 2016 году. Фото Павла Герасименко
Граффити из Петербурга попало в «Книгу рекордов Гиннеса»
Бизнес-история корпоративного клиента Yota.
Типовые панельные многоэтажки, однообразные фасады домов и скучные заборы — облик современного мегаполиса едва ли можно назвать интересным. В 2005 году художник Алексей Макаровский создал компанию RASKRASIMVSЁ, чтобы изменить представление о стрит-арте и доказать всем, что искусство граффити может эффектно дополнить архитектуру любого города.
В 2000-х в России начался тренд на граффити, и в крупных городах стали появляться первые уличные арты. Самыми популярными местами в то время были стены вдоль железных дорог, заброшенных промышленных зданий и долгостроев — их называли Hall of Fame («места славы»).
Рисунки в «местах славы» художники воспринимали как вызов или мотивацию: каждый хотел выполнить работу лучше своего предшественника. Алексей Макаровский, основатель компании RASKRASIMVSЁ, узнал о граффити случайно, когда проезжал мимо одного из таких мест. Его впечатлили красота и сложность рисунков. На следующий день он отправился к уличной галерее с фотоаппаратом.
К сожалению, во время проявки плёнки треть снимков засветили и повторно сфотографировать работы уже не удалось: другие художники закрасили старые граффити и нарисовали сверху новые. Тогда Алексей осознал хрупкость и уязвимость уличного искусства — жизнь одного арт-проекта может измеряться в часах, пока его не закрасят коммунальные службы или другие художники.
Когда в начале 2000-х я увидел профильные сайты с граффити в интернете, я поразился количеству первоклассных работ, которые создают профессионалы по всему миру. Мне захотелось стать частью этой культуры, появилось желание рисовать.
Помню, мы с пятью-шестью товарищами скинулись на баллончики с краской и стали создавать очередной арт — пять метров в длину, два в высоту. В тот момент мимо нас проходил мужчина и сказал: «Ребята, кажется вы делаете крутые вещи. Напишете на стене моей автошколы «Автошкола»?» Это был первый коммерческий проект, который мы выполнили в обмен на краску, что ценилось намного больше денег.
А ещё благодаря этому заказу, запустилось сарафанное радио — к нам начали обращаться по рекомендациям.
Использование устаревшего браузера
повышает риск взлома вашего компьютера.
Обновите свой браузер!
Через социальные сети
Еще не зарегистрированы?
Регистрация
Через социальные сети
Восстановление пароля
Введите почту указанную при регистрации и мы вышлем инструкцию
Прогулка по самым впечатляющим брандмауэрам Петербурга
Наш город славится своими необычными дворами и современными домами, щедро украшенными разноцветными картинками. Мы выбрали самые лучшие граффити и рисунки на брандмауэрах Петербурга.
Многометровая картина Густава Климта
Рисунок можно считать одним из самых молодых брандмауэров нашего города. Появился он всего год назад, украсив стену дома «Вена», расположенного на просторах жилого квартала «Семь столиц» в Кудрово. Это творение — огромная репродукция портрета Адель Блох-Бауэр I, написанного австрийским художником Густавом Климтом в 1907 году. Конечно, цветовая гамма брандмауэра мало чем напоминает оригинальную работу, проданную за рекордную для произведения живописи сумму в 135 млн долларов. Однако черты удалось передать достаточно точно. Таким образом, петербуржцы смогут взглянуть на качественную репродукцию работы Климта, ставшую весьма примечательным декоративным решением.
Ленинградская область, Всеволожский район, Кудрово; за торговым комплексом «Мега Дыбенко»
«Алые паруса»
На стене жилого дома на Лиговском проспекте красуется огромная роспись по мотивам книги «Алые паруса» А. Грина. На заднем плане картины — силуэт Петербурга. Ведь по мнению художника, героиня произведения — Ассоль — жила именно в городе на Неве. Грандиозный брандмауэр «Алые паруса» был исполнен здесь аккурат к празднованию одноименного праздника для выпускников. Сегодня двор, где нарисовано творение, стал любимым местом вручения аттестатов для школ поблизости. Бытует мнение, что если закрыть глаза, дотронуться рукой до корабля и попросить успеха в экзаменах, то они легче сдаются.
Лиговский пр., 183 Б
«Маленький Париж»
Прикоснуться к чарующей атмосфере одного из самых романтичных городов мира можно не выезжая за пределы города на Неве. Стоит лишь отправиться в один из петербургских дворов, где на стенах во всех цветах радуги оживают извилистые улочки Парижа. Огромные картины преисполнены духом импрессионизма, сюжетами для которых стал один из солнечных парижских дней. Гостей окружают прелестные французские домики. По залитым теплым солнечным светом извилистым парижским улочкам разгуливают невозмутимые коты и кошки, в ясном небе приветливо парит воздушный шар, а над всем этим красочным великолепием возвышается Эйфелева башня.
ул. Молдагуловой, 3, к.1
«Колизей»
Этот рисунок, ставший настоящим украшением дворика на Итальянской, за совсем короткую историю уже успел побывать в передрягах: он оказался под угрозой исчезновения, но местные жители отвоевали его, убедив администрацию оставить «Колизей» в покое. Случилось это вот почему: грандиозное граффити затронуло участок здания, которое находится под охраной города и является объектом культурного наследия. Художнику, изобразившему огромный «Колизей», надо было согласовать эскиз с Комитетом по градостроительству и архитектуре, а также сообщить о своих намерениях в Комитет по охране памятников. Работу даже начали закрашивать. Однако жильцы близлежащих домов, не желая терять такую красоту, помогли художникам закончить работу над новой городской неформальной достопримечательностью. Сейчас каждый желающий может полюбоваться красочным «Колизеем» и венецианским каналом.
Итальянская ул., 29 (во дворе)
Граффити во весь дом
Стену дома №1 на улице Маршала Новикова украшает огромное граффити. При этом художники умудрились украсить каждый миллиметр 35-метровой постройки. Взору прохожих открывается незатейливый пляжный сюжет — солнце, море, несколько обывателей, а центром композиции стало дерево, на ветвях которого застыли красочные шрифты. Интересно, что этот впечатляющий брандмауэр — не творение нелегальных райтеров, а подарок городу от участников международного фестиваля «Meeting of styles», состоявшегося в 2008 году. Так что авторство сегодня установить сложно, но с уверенностью можно сказать одно, что свои руки к созданию арт-объекта приложили десятки граффитчиков из разных уголков планеты. Ценное произведение современного искусства.
ул. Маршала Новикова, 1
30-метровый жираф Мелман из Мадагаскара
Неподалеку от симпатичного зверька нарисована и зебра Марти, а в скором времени жители Шушар ждут нашествия пингвинов. Зверей на стенах рисуют участники движения «Добро», заручившись поддержкой администрации района. Компания-застройщик собирается продолжить украшать новые дома рисунками. Здание расположено рядом с детским садом, юные шушарцы особенно рады художествам строителей. Поэтому прогуливаясь здесь, нередко услышишь: «Я его знаю! Это Мелман из мультфильма «Мадагаскар»».
«Книжный дом» или «Читайте книги»
Чисто питерское и по-настоящему «правильное» граффити украсило обычную трансформаторную будку на углу Российского и Товарищеского. Эта работа уже успела облететь почти все СМИ. Ведь рисунок стал не просто хорошим декоративным решением но и лучшим напоминанием о том, что время книг не уйдет никогда. Обычная будка превратилась в книжный домик, который образует стопка из доброго десятка изданий классиков: здесь и «Сон в летнюю ночь», и «Отцы и дети», и «Что делать?».
угол Российского и Товарищеского проспектов
Дворик Космонавтов
Близ метро «Чкаловская» есть один весьма удивительный двор, где со стен домов на прохожих приветливо взирают покорители небесных и космических пространств, изучая карту звездного неба. Здесь и Чкалов с Гагариным, и Можайский с Королёввым и Циолковским. Ну а в левом нижнем углу примостился сам Петр I — в космос он, конечно же, не летал, но отрицать причастность основателя Петербурга к общему прогрессу создатели все же не стали. На брандмауэре запечатлели карту созвездий, не забыв о знаменитом первом безостановочном перелёте в Америку, который совершил Чкалов.
Портрет Хармса
Дом, где жил знаменитый писатель и поэт, аккурат ко дню, когда ушел из жизни Хармс, петербургские уличные художники украсили гигантским граффити. Объект уличного искусства представляет собой гигантский портрет мастера пера. Габариты портрета превосходят высоту двухэтажного дома. Авторами работы выступили петербургские художники Паша Кас и Павел Мокич, а курировал проект Rush X, занимавшийся организацией параллельной программы биеннале современного искусства «Манифеста 10».
«Третий кластер»
Зимой 2013 в центре города открылся креативный кластер, занимающий трехэтажное здание доходного дома, построенного в 1867 году по проекту архитектора Андрея Стафиери. Сюда можно прийти перекусить в ресторане или баре, а можно просто во двор заглянуть: проходя под аркой, оказываешься в фантастическом лесу с самыми необычными обитателями — Буратино и множеством милых котов на фоне психоделических узоров.
8-ая Советская ул., 4
Абстракция Паши Wais
В прошлом году известный художник граффити Паша Wais раскрасил стену бизнес-центра. Так, на Петроградке взору петербуржцев открывается гигантская яркая абстракция размером 12 на 26 метров. Никакого сюжета и глубоких мыслей в гигантской картине художника, что рисует в Азии и Европе, нет — просто приятное буйство красок.
Самое большое граффити в России
Стену одного из домов жилого комплекса «Граффити» теперь можно считать одной из неформальных достопримечательностей города на Неве: здесь художники Petro и Slak разукрасили брандмауэр яркой авангардной иллюстрацией, вздымающейся ввысь на аж 24 этажа. Это граффити совершенно точно можно назвать самым большим не только в городе, но и во всей стране. Рисунок достигает 75 метров в высоту, а общая его площадь — 1140 кв.м.
Панорама набережной канала Грибоедова
Глухую серую стену преобразили при помощи человеческих рук и специальной техники, эта роспись стала самой высокой в стране. Площадь рисунка составляет 550 квадратных метров, высота — более 50 метров. На картине изображены каналы, гранитные набережные, мостики, памятники архитектуры. Примечательно, что набережная на рисунке играет живыми, летними красками и ярко выделяется из окружающего пейзажа.
Ленинградская ул., 3
Граффити по мотивам «Алисы в Стране чудес»
Увидеть гигантские граффити в духе «Алисы в Стране чудес» можно на стенах домов в Приморском районе. Два 24-этажных дома на пересечении проспекта Королева, Шуваловского проспекта и Парашютной улицы расписали художники Алексей Kislow и Роман Мураткин.
Фото: blogspot.com, vk.com, venividi.ru, maxpark.com, kleomen.livejournal.com, mansikkala.livejournal.com, littleone.ru
Казус Лизетты: Как Петроградская сторона стала галереей паблик-арта И почему жители этого района Петербурга недовольны росписями на брандмауэрах
Петербургские власти еще в мае запустили проект «Краски Петроградской стороны» — на брандмауэры наносят росписи: изображения деревьев, небес, спящего медведя. Всего в работе — шесть стен в Петроградском районе. Три из них уже расписали. По шестому адресу — брандмауэру доходного дома на улице Ленина, 53 — до 21 августа проходит голосование на новом портале «Голос Петроградки».
Голосование — эскиз «Корабль» против эскиза «Лизетта» (лошадь Петра I) — стартовало 2 августа. Районная администрация объявила о нем на фейсбуке — и получила волну разгневанных комментариев и репостов. Кому-то не понравились оба эскиза, других возмутило отсутствие конкурсных процедур, третьи потребовали оставить брандмауэры в покое и не рисовать на них ничего (а деньги вложить, например, в восстановление Мефистофеля на доме Лишневского или расселение коммуналок).
Ситуация со стрит-артом на Петроградской стороне — антитеза сложившейся в Петербурге практики, когда росписи и граффити отстаивают от чиновников горожане (а не наоборот). Как правило, сотрудники коммунальных служб рады закрасить произведения уличных художников — будь то портрет Цоя на Рубинштейна или изображение Ильи Сегаловича от группы HoodGraff.
The Village рассказывает, как богатый на архитектуру модерна район за 10 лет стал галереей паблик-арта, но потом что-то пошло не так. Мы также поговорили со специалистами Института исследования стрит-арта о том, нужно ли, в принципе, украшать обнаженные брандмауэры и кто должен принимать решения о содержании рисунков.
Адреса новых росписей на брандмауэрах Петроградской стороны
ул. Подковырова, 8 — «Деревья»
ул. Большая Зеленина, 16 — «Небеса»
ул. Рыбацкая, 12 — Пр-т. Малый П. С., 33 — «Петербург»
ул. Большая Пушкарская, 32, корп. 2 – «Дерево жизни»
ул. Ленина, 17 — «Спит медведь»
ул. Ленина, 53 — идет голосование (либо «Корабль», либо «Лизетта»)
Кто рисует на Петроградской стороне
Все шесть новых росписей (существующих и планирующихся) — работы ООО «33 плюс 1». Это арт-сообщество, основанное владивостокским художником Павлом Шугуровым — The Village несколько лет назад брал у него интервью.
На Петроградской стороне почти за десять лет появилось около десятка работ «33 плюс 1»: от камерных сграффито с писателем Михаилом Пыляевым до официозного «Ангела Победы» (весь список можно посмотреть тут). Ранее Павел рассказывал The Village историю появления последней росписи на Малом проспекте П. С.: тогда художники прислали на муниципальный конкурс десяток эскизов — в том числе, «зная вкус организаторов, заведомо проходные, такие как „Ангел“». Проходной вариант победил.
По поводу нового проекта — кораблика и Лизетты, — Павел сообщил The Village: «Я слышал о питерской движухе, но в детали не вникал». Получить комментарий координатора проектов «33 плюс 1» в Петербурге Кирилла Межевалова на момент публикации не удалось: он сослался на отсутствие времени, а затем перестал отвечать на звонки нашего корреспондента.
художник, создатель арт-сообщества «33 плюс 1»
«Я знаю, что у жителей, чьи окна „упираются“ в глухой фасад, есть большой запрос на его художественное оформление. За почти 15 лет работы в разных городах я сталкивался в подавляющем большинстве случаев с позитивной реакцией, в том числе на Петроградской стороне (под каждый проектом на нашем сайте есть обзор СМИ и соцсетей).
Причина сегодняшнего негатива, как мне кажется, в невнятной позиции администрации и „сырых“ эскизах, которые, на мой взгляд, имеют мало связи с местом. Но это не значит, что вопрос надо закрыть — проблема существует, есть разные мнения и доводы.
Я давно жду от Петербурга и Москвы нормальной дискуссии о художественном оформлении, дизайн-коде, духе города. Но, к сожалению, на протяжении уже десятилетия такой разговор не складывается, сплошной популизм то в одну сторону, то в другую».
Как все организовано
Движение «Красивый Петербург» в своем паблике во «ВКонтакте» организовало альтернативное официальному голосование по росписи на Ленина, 53 — добавив к кораблику и Лизетте третий вариант: «При безальтернативном выборе из двух противоположных сущностей обе будут являть собой исключительную ерунду». На данный момент этот вариант побеждает с небольшим отрывом от «Корабля». Лизетта же, похоже, нравится мало кому.
В «Красивом Петербурге» со ссылкой на свой источник сообщают, что роспись одного брандмауэра стоила 5 миллионов рублей, причем деньги выделили из муниципального бюджета. Нам не удалось найти соответствующие лоты на сайте госзакупок, а в пресс-службе администрации Петроградского района эту информацию и вовсе опровергли. В комментарии «Фонтанке» представитель пресс-службы рассказал, что работы проведут «на спонсорские деньги неких строительных компаний, которые пожелали таким образом „украсить район“». Причем жители домов по шести адресам сами обращались в муниципальные советы «с просьбами как-то облагородить вид брандмауэров». «Муниципальные советы уже вышли на нас, а мы сделали голосовалку и выбрали фирму, которая уже здесь делает росписи, ее знали давно», — отметили в районной администрации.
В пресс-службе в течение недели не смогли ответить на запрос корреспондента The Village (в том числе о стоимости росписей), сославшись на болезнь главы районной администрации и предложив перенести публикацию на 18 августа, а затем сообщили, что на все вопросы журналистов глава ответит на брифинге 21 августа.
Зато на наш запрос ответили в комитете по градостроительству и архитектуре (КГА). Там рассказали, что к ним не поступали обращения по согласованию росписей. Более того, на данный момент в Петроградском районе вообще нет согласованных проектов росписей фасадов.
Все шесть адресов, фигурирующих в программе «Краски Петроградской стороны», — дореволюционные здания, в основном доходные дома. Типичные для этого района, который в самом начале XX века буквально за 15 лет из дачной периферии превратился в поражающее воображение собрание архитектуры модерна. Все шесть домов не являются памятниками, но их роспись, по закону, все равно необходимо согласовать. Однако, судя по тому, что нам сообщили в пресс-службе КГА, это в принципе невозможно. Скорее всего, все ограничится предупреждением комитета — о том, как устроены согласования городских граффити, читайте в нашем подробном материале «Кто зарабатывает на легальных граффити в Петербурге».
Пресс-служба комитета по градостроительству и архитектуре
«Реализация инициатив по размещению росписей на брандмауэрах в Санкт-Петербурге возможна только на зданиях, не являющихся объектами культурного наследия, не просматривающихся с открытых городских пространств, в пределах исторически сложившихся центральных районов для брандмауэров неисторических (построенных после 1917 года) зданий внутриквартальной застройки, в периферийных районах города — на неисторических (построенных после 1957 года) зданиях и зданиях вне зон охраны, при условии получения согласования в порядке, определенном действующим законодательством».
За Лизетту и против
«Краски Петроградской стороны» вызвали неоднозначную реакцию у горожан и жителей района. Против того, чтобы «уродовали» брандмауэры, выступил историк и журналист Лев Лурье. Согласен с ним и художник Александр Флоренский. А, например, сооснователь Института исследования стрит-арта Михаил Астахов уверен, что проблема в отсутствии альтернатив: сам по себе стрит-арт на брандмауерах — лишь на пользу району.
художник, один из основателей арт-группы «Митьки»
«Раскрашивать брандмауэры — отвратительная привычка что в Европе, что в Америке, что в России. Хамская, извращающая архитектуру, прекрасную в ее простоте. Все равно что рисовать на чужих картинах или скульптурах. Ни разу не видел хорошего образца ни в одной стране — только китч. И в Петербурге особенно мерзко это все видеть. Совсем не идет это ему. Отвратительные росписи не украсят даже спальные районы, а портить старый город — просто преступление. Поэтому не надо никаких картин на брандмауэрах, будь это даже гениальные Шагал, Матисс или Леже — и они бы испортили Петербург своим вторжением. Мораль проста: брандмауэры не надо раскрашивать вообще, а те, что уже успели испортить, — закрасить».
куратор образовательных программ Института исследования стрит-арта
«„Любой покупатель может иметь автомобиль, выкрашенный в любой цвет, какой ему хочется, при условии, что это черный“, — остроумная фраза отца конвейера Генри Форда часто используется маркетологами, чтобы показать тупиковость безальтернативного предложения в конкурентной среде. Вот уж не думал, что когда-нибудь мне удастся применить эту сентенцию в дорогом для меня мире современного уличного искусства. Причем по радостному поводу — роспись брандмауэров на домах так называемого „старого фонда“, за что сам я вот уже много лет борюсь с административным Голиафом, но пока безуспешно. То, что это удалось сделать хотя бы в одном историческом районе нашего города, меня вдохновляет.
Удивляет нешуточная интеллектуальная баталия: известный стрит-арт-коллектив „33+1“, впервые заявивший о себе как раз на Петроградской стороне (работа „Летающие скейтеры“ на ул. Введенского была сделана в 2008 году), против петроградской интеллигенции. Первые предлагают району варианты росписей очередного петроградского брандмауэра на выбор либо в неопримитивистском прочтении адмиралтейского кораблика, либо в виде знаменитой спасительнице Петра I — лошади Лизетты (в том же наивистском стиле), известной нам по слегка кривоватому творению таксидермиста XVIII века, доступному для обозрения в Зоологическим музее. Вторые категорически отказываются от этого предложения, еле сдерживая себя от вывода дискуссии на уровень противостояния Петербург vs Владивосток.
С моим мнением все довольно ясно. Я сокуратор одной из работ Павла Шугурова: имеются в виду „Столбы“, выполненные „33+1“ в рамках первой публичной выставки Музея стрит-арта CasusPacis в 2014 году и ставшие одной из лучших сайт-специфичных (site-specific) художественных работ, которые мне доводилось видеть. То есть мне творчество „33+1“ в целом, конечно, нравится. Не все из того, что они сделали в том числе в Петербурге, но конкретно эти две работы (эскизы росписи на улице Ленина, 53. — Прим. ред.) — да. Я нахожу их стилистически выдержанными, контекстуально продуманными и подчеркивающими атмосферу места.
Но если бы мне постоянно предлагали на выбор эскизы одного и того же „поставщика художественных услуг“, не давая никаких других альтернатив, я бы в конце концов, наверное, тоже взбунтовался. Потому что за такой настойчивостью администрации не разглядел бы уже никаких художественных изысков и никаких иных цветов, кроме фордовского черного.
Поэтому я бы предложил администрации Петроградского района (если уж им удалось победить петербургскую бюрократическую и колористическую инертность) расширить конкурентную среду и в следующий раз выставлять на суд жителей не два стилистически одинаковых эскиза одного и того же художественного коллектива, а хотя бы два-три совершенно разных творческих решения, пусть даже и созданных в рамках единого задания. Как показывает опыт, даже заказные работы могут быть творчески свободными и украсить любой район современного города — как спальный, так и исторический».
Как надо
креативный продюсер, куратор городских программ Института исследования стрит-арта
«Для начала разговора о легальном и нелегальном искусстве в общественном пространстве хорошо бы договориться о терминологии. Оба явления могут представлять из себя что угодно: скульптуры, перформансы, муралы. В случае с традиционно нелегальными граффити и стрит-артом авторы художественных интервенций не нуждаются в чьих бы то ни было разрешениях. Санкционированные же работы художников на улице, возможно, правильнее отнести к паблик-арту: общепринято под этим термином понимать искусство в городской среде, обычно созданное с разрешения и во взаимодействии с городскими властями и коммерческими компаниями. Паблик-арт может появляться по инициативе автора, по заказу жителей района, департаментов мэрии (как правило, это городская скульптура) или каких-то организаций (например, когда девелоперы хотят украсить жилой комплекс).
Единого рецепта нет, все зависит от контекста. В идеальном мире все должно быть либо максимально свободным от разрешений, либо одобрено всеми. Но это утопия. В любом случае важна прозрачность механизмов и четкая, всем понятная процедура согласований и реализации подобных проектов, чего ни в Петербурге, ни в Москве сейчас нет.
Я считаю, что, во-первых, надо понять необходимость паблик-арта в конкретно взятом месте, насколько действительно это место нуждается во вторжении чего-то нового. На мой взгляд, во дворах-колодцах качественно сделанные муралы могут быть вполне уместны — при условии деликатного обращения художника со средой и ее контекстом. Но большая часть петербургской исторической архитектуры нуждается скорее в качественном ремонте, нежели в росписях брандмауэров.
Во-вторых, если появляется желание сделать что-то легальное и заметное в обжитом пространстве, в месте с историей, нужно обсуждать это не только с администрацией района, но и с экспертами (архитекторами, историками, урбанистами), и с жителями. Есть разные способы это сделать: например, бриф составляется с участием местных жителей, а экспертный совет проводит кастинг художников и выбирает шорт-лист эскизов. При этом процедура должна быть максимально прозрачной.
В своей практике я сталкивалась с тем, как это работает в Финляндии. Я делала заказной мурал для Центра современного искусства в городе Порвоо. Заказчик организовал экспертный совет, в который входили архитекторы, художники, чиновники муниципалитета и владельцы здания, планируемого к росписи. Экспертный совет — это, по сути, делегаты от жителей. Он участвовал в создании брифа для художников, выбрал авторов по присланным портфолио и согласовал финальный вариант эскиза.
Есть и другие примеры от моих финских коллег. Так, в одном из городов объявили открытый конкурс на большой — протяженностью в несколько лет — паблик-арт-проект. Все организовали по подобию архитектурных конкурсов: бриф, квалификационный отбор участников, финальный выбор продюсера/куратора, согласование концепции, далее — согласование с жителями эскизов и в конце концов разрешение на реализацию. При этом отчитывались за каждый потраченный цент.
Регулирование паблик-арта в разных странах происходит по-разному, обычно каждый город решает этот вопрос самостоятельно. Где-то, как в Буэнос-Айресе, нужно всего лишь разрешение от владельца здания. В других местах есть специальные программы: например, в Копенгагене художникам отдали временные строительные заборы и выделили бюджет на реализацию проектов — нужно просто отправить заявку и эскиз на специальный сайт. В некоторых городах США — таких, как Майами — целые кварталы выделяют под легальный стрит-арт, в других требуют разрешения владельца здания, в третьих объявляют конкурсы. В британском Бристоле нужно получить разрешение владельца и городского совета, который лоялен к нерекламным росписям. В испанском регионе Астурия не так давно превратили заброшенную и разрушающуюся столетнюю церковь в общественный скейтпарк, оформленный уличным художником. Но нужно подчеркнуть, что здания, имеющие историческую и архитектурную ценность, в целом охраняются более строго, чем массовая застройка.
На мой взгляд, в исторической части Петербурга и других городов может работать такой подход. Первое — сделать открытый портал и собирать на нем заявки от жителей домов, которые хотят появления муралов. Второе — создать специальный городской общественный экспертный совет (возможно, отдельный для каждого района), который будет оценивать уместность муралов на конкретных поверхностях. Третье — после согласования экспертами поверхностей запускать процедуру работы над брифом, эскизом и реализацией проекта. Да, это сложно и долго, но цивилизованно и прозрачно».